Сидит старенький учёный доктор (тогда учёных называли «ПЕДАНТАМИ») Фауст у себя в каморке и грустит.

Грустит по прошедшей бесцельно жизни, по бессмысленным мечтаниям и по теперешнему отсутствию сил, как духовных, так и физических… (специфических).

Пора помирать!

Ну, раз так, похититель душ из-за «бугра», Мефистофель, тут как тут.

Приспичило ему ещё одну душу, жалкую душонку старого безмозглого хрыча — педанта заполучить во владение своё .

НА КОЙ ЧЁРТ???

Большинство двуногих бесплатно ему отдадут эту самую душу, тем паче, что и отдавать-то практически нечего, БЕЗДУШНЫЕ ибо!

Но Автору надо же как-то закрутить интригу, вот он и заставляет всесильного Князя Тьмы пускаться на дешёвые трюки соблазнения старого недоумка, уже мало что-либо понимающего маразматика.

И Мефистофель начинает в драме свои жалкие плутни (с людьми, двуногими, самые что ни на есть действенные):

Де, «»слышь, Фаустик, я тебя молодым, весьма потентным сделаю…»

А что осталось на уме у старого хрыча? Ну, конечно же, ПОТЕНЦИЯ! ЧТО ЖЕ ЕЩЁ надобно?

Нет-нет! НЕ умственная потенция, сугубо фаллическая и того вполне достаточно!

Молодость, потенция, эрекция!

СЧАСТЬЕМ полна голова (то есть, «головка»!)

Но ЧЬИМ счастием? Фауста?

Да он же выдуманный картонный герой?

(Такой же, как нынче в рисованных «мультиках» – дешёвке для юных или уже не юных кретинов!)

НЕТ! СЧАСТЬЕМ САМОГО АВТОРА – Johann(a) Wolfgang(a) Goethe!

Почитайте «Мариенбадскую элегию» Стефана Цвайга!

Не художественный вымысел!

Историческая новелла! Да ещё из серии «Звёздные часы человечества», вона как!

Где звёзды и где эрекция?

(Наверно начитался Цвайг в ту пору бредовых выдумок Сигмунда Фройда о железной связи творчества с сексуальной потенцией. Даже для рехнувшегося полностью психопата Фройда – идейка убогая до крайности. Ведь так любого бабника или нимфоманку сразу в гении следует зачислить! Что-то я не замечал среди истинно талантливых людей этой самой гиперсексуальности, как не замечал среди сексуальных маньяков повышенного хоть в самую малость интеллекта, Единственно «повышенное» – была у них эрекция. Так и Приапа зачислить в гиганты мысли недолго.)

Но возвращаемся к великому немецкому поэту, писателю, философу и мыслителю.

Итак, семидесятичетырёхлетний хрыч влюбляется в девятнадцатилетнюю девушку. Заметим, что годы ранее и мамаша её была «достаточно близка» с «мудрейшим из мудрейших» Европы! И не просто влюбляется, а пылает к ней самой обычной животной стратью и даже сватается к ней! Маманя отвечает уклончиво своему бывшему любовнику, теперь уже рвущемуся в зятья.

Старик уходит ни с чем и с горя возвращается к своим начатым трудам «Годы странствий Вильгельма Майстера» и «Фаусту». Кстати, именно в первой («Ученические годы Вильгельма Майстера») он произносит прямо-таки классическую фразу, даёт уничтожающую характеристику всего человеческого стада:

«Человеческий сброд ничего так не страшится, как разума. Глупости следовало бы ему страшиться, пойми он, что воистину страшно!»

А во второй… часть первая, это откровенная сексуальная ностальгия старого хрыча — самого Автора – по «молодым утехам». И неча строить хорошую мину и лживо изображать, будто бы «Фауст» – это некое глубокомысленное произведение гиганта духа о природе человека и всего человечества, о божественном и дьявольском, сталкивающимся в его, двуногого, «душе» (которой нет и в помине) и прочие фальшивые и столь же нелепые фантастические домыслы.

Порывы сугубо брюхогенитальные и ДОМИНАНТНЫЕ, не более.

Хотя и там, надо признать, есть очень неглупые строки.

Goethe всё-таки был незаурядным мыслителем:

«Мне эту истину открыли годы,

В ней смысл всей мудрости людской:

Лишь тот ДОСТОИН жизни и свободы,

Кто каждый день за них вступает в бой!»

Резюмируя:

«Фауст» есть ничто иное как грустная ностальгия восьмидесятилетнего Goethe по утраченной фаллической потенции.

А всё остальное – сбоку-припёку.

С Новым Годом, дорогие читатели!

30 XII 2018