Речь пойдёт о художественных образах, картонных и живых.

Посмотрите на современные «мультики» (гнусное, примитивно советское название мультипликационных фильмов). Это же не люди и не звери фигурируют в них, а плоские, двухмерные манекены. Можно ли сравнить их с прекрасными фильмами Уолта Диснея?

Да, это я оскорбил Диснея, упомянув рядом макулатуру и высокое произведение искусства.

А в литературе?

Аналогично. Картонные марионетки, по-большинству, а не жывые люди.

Сразу, во избежаение недоумения, дам примеры ЖИВЫХ героев.

Об Остапе Бендере и говорить не приходится! Он – «Живее всех живых»!

Как в известном анекдоте советских времён.

Учительница спрашивает в классе: Дети, кто написал «Повесть о настоящем человеке»?

Дети отвечают: Ильф и Петров!

Но у Ильфа и Петрова в двух гениальных романах практически ВСЕ герои, сколь бы ни эпизодические, ЖИВЫЕ!

Гробовых дел мастер Безенчук. Картон или живой?

Несомненно живой.

Вдова Грицацуева? Живая.

Паниковский живой? Ещё как!

Козлевич живой?

Живой! И так практически ВСЕ!

Но часто ли удаётся писателю создать такого живого героя?

Далеко не всегда.

Сэр Вальтер Скотт. «Айвенго» (Так по-русски транскрибирован или транслитерирован «IVANHOE»)

Практически все герои, включая и главного – картонные фигуры, ползающие по плоскости романа и чего-то там говорящие и делающие. Единственным ярким исключением является образ «отрицательного» рыцаря-храмовника (Тамплиера) Бриана де Буагильбера. Он живой!

Вспомнилась фраза одного писателя, к сожалению, не помню, кого, что создать живой облик отрицательного героя несравненно легче, чем положительного.

Пожалуй, верно!

Но Остап-то вовсе не отрицательный! Он, несмотря на все свои недостатки, вызывает живейшую симпатию у читателей! (Именно ЭТО инкриминировалось в вину писателям, когда их книги подверглись уничтожающему разносу в ЦК и запрету к изданию и распространению!)

Так ЧТО ЖЕ???

Эрих Мария Ремарк. Его «Три товарища». Готфрид Ленц – живой? Да1

Сам Робби Локамп? Я бы сказал, туда-сюда, но всё же живой.

Третий – Отто Кестер? Схема, картон!

Патриция Хольман, любимая Робби – картонная!

Вообще, у меня создалось впечатление, что Ремарк, будучи талантливым писателем, тем не менее затруднялся создать женские образы живыми, а не картонными.

(Это, кстати, беда почти всех писателей и писательниц! Женщины — героини, всегда или тихие и преданные мышки, льющие незаметно слёзы из-за измен ими обожаемых самцов или кровавые стервы-вампирши, пьющие кровь кавалеров не стаканами даже, в целыми бочками!

НО!!!

Скарлет О‘Хара в «Унесённых ветром» – живая!

Беатриса в «Сними обувь твою» – живая!

И всё?!

А ведь в действительности, в реальной жизни, есть немало замечательных женщин ЛИЧНОСТЕЙ!)

Так что, Ремарк, чувствуя, что образ героини у него не получается ЖИВЫМ, применил единственный, имевшийся в его распоряжении приём:

Он ВСЕГДА наделял героинь, для «реанимации», какой-нибудь болезнью или крупным недостатком, думая, что этим делает их «человечнее».

Патриция у него умирает от туберкулёза.

Другая героиня тоже. («Жизнь взаймы»)

Третья – психопатка в лечебнице. («Чёрный обелиск»)

Четвёртая – гипогликемия. («Тени в раю»)

Пятая – стерва и шлюха, хотя герой к ней и привязан (сексуально). («Триумфальная арка»)

Не он первый, не он последний.

Вспомним «Манон Леско» Аббата Прево.

Вспомним также привязанность Пушкина к образу Марины Мнишек.

А герои?

У Достоевского Дмитрий и Иван – живые «Братья Карамазовы», папаша тоже, Алёша – лубочный коврик на стенке с лебедями и целующимися голубками.

Дунечка и Екатерина – картонные.

Князь Мышкин – картон! (Для правдоподобия, ОПЯТЬ ЖЕ, наделённый психическим заболеванием, но «выздоровевший».)

Настасья Филипповна – живая стерва-вампирша.

Ставрогин и Верховенский-младший в «Бесах» — живые.

Дамочки – картонки, с картонными же руками, ногами и МЫСЛЯМИ, приколотыми булавками к телу или двухмерной «душе», дабы придать им видимость «движения»!

Сонечка Мармеладова в «Преступлении и наказании» – картонная «святая грешница».

Так, что же, всё-таки делает «героя/героиню» живыми?

Котомка с видимыми недостатками, намертво привязанная к спине героя-ини?

Или наоборот, некий нимб величия и святости? Ещё хуже!

Нет!

Необходим некий набор ЖИВЫХ КАЧЕСТВ, и неважно, человеку ли присущих или животному. Животное-герой тоже должно обладать этим набором.

«Белый клык» – да, живой.

«Белый Бим – Чёрное Ухо» — ЖИВОЙ!

«Винипегский волк» Сеттона-Томсона – живой!

Думаю, что этот набор состоит из мыслей и поступков героя НЕЗАУРЯДНЫХ, что-то отличающее его от всех остальных! Или, наоборот, через него, выпукло и гротескно характеризующее «всех остальных». Ведь и Лоханкин, и Митрич в «Вороньей слободке» заурядны донельзя. И, тем не менее – живые!

Неудача! Попытался ввести «незаурядность», как пример живого, и тут же сам себя опроверг!

НЕ ЗНАЮ!

Не ЧТО, а КАК эти качества описаны! А это «КАК» описать в чётких формулах или формулировках – наверно невозможно!

НЕЗАУРЯДНОЕ ОПИСАНИЕ ЗАУРЯДНОСТИ – вот признак настоящего литературного таланта и наличие или отсутствие этого делает героев живыми или картонными планариями!

Faciant meliora potentes.

21 I 2019