Этот эпизод поведал мне один хороший знакомец, инженер по медицинской аппаратуре.

Буду вести рассказ от первого лица, дабы он выглядел более доходчивым.

Уже после окончания рабочего дня вспомнил, что должен наладить электроэнцефаллограф в кабинете по изучению биопотенциалов мозга.

Зайдя туда увидел сотрудницу кабинета, молодую привлекательную женщину, с которой у меня были очень добрые отношения. Мне она нравилась своей начитанностью и нешаблонностью взглядов и мыслей. Вполне интеллигентных. Внешне тоже была довольно красивой..

Она же дала мне понять, что и с её стороны ко мне излучаются флюиды симпатии и сближения. Так мы мило стали беседовать, пока я чисто автоматически налаживал регулировку прибора.

Забыл спросить у неё, почему, собственно, она осталась после работы.

Объяснение пришло через минут двадцать нашей тёплой беседы.

Без стука ввалились двое мужчин, как я сразу понял, её приятелей, близких и даже очень…

Вмешались без церемоний в беседу, сразу — пару подначек в мой адрес (очевидно почувствовали что-то слишком дружественное в нашем разговоре…)

И давай сыпать матом.

При ней и при мне. Когда мы с ней разговаривали, НИКОГДА ни одного грубого или непристойного высказывания от неё не слышал… Она от меня тоже…

Иначе бы…

Оставаясь в рамках вежливости, попросил их вести себя сдержанней и воздержаться от этой «ненормативной» лексики.

В ответ раздался дружный хохот обоих, вполне искренний и даже беззлобный..

Мери, – обратился к ней один из приятелей, – скажи-ка, как называется по-русски то, что он сейчас тут высказал?

На красивом лице молодой женщины отразилось некое смущение, даже смятение.

Замешательство, душевная тревога… Небольшая…

С одной стороны – я ей нравился и ей не хотелось меня обижать (да и не за что!) и кроме того, хотелось сохранить передо мной реноме достойной внимания культурной личности.

С другой – телесно близкие приятели (в числе коих я не был!) дают ей понять, что, мол, «ты же своя баба», так говори на НАШЕНСКОМ языке, врежь этому «энтеллихенту» на родном, ПОНЯТНОМ …

Щёки у неё слегка зарделись, на лице блуждала какая-то растерянная полуулыбка..

Ну, – подбодрили её приятели, – давай, Мери, скажи …

И она СКАЗАЛА…

В эту долю секунды она перестала для меня существовать как милая и симпатичная мне молодая женщина…

Возникло нечто неприятное, бесполое и даже отталкивающее.

Вся троица с удовлетворённым хохотом вывалилась из кабинета…

Я же, окончив наладку, запер кабинет и пошёл домой.

Поскольку аппаратура в отделе электроэнцефаллографии требовала более или менее постоянного внимания, я, в рамках обязанностей, раза три в неделю навещал кабинет и, конечно же, встречал Мери. Она явно пыталась повернуть «колесо истории» назад, что с моей стороны вызывало лишь вежливую безразличную холодность, смешанную с лёгкой брезгливостью…

Она, наверно, никак не могла понять, что именно ЭТО, всего одно произнесённое ею слово (МЕЛОЧЬ-ТО КАКАЯ!), могло ТАК изменить моё отношение к ней…

Но для меня ситуация была ясна и я даже радовался тому, что наши отношения прервались именно на самых начальных шагах, потому что позже мне было бы гораздо больней отрешиться от привязанности к ней…

СЛОВО!

Всего одно слово…

22 IV 2020